Остров невезения на Байкале есть: как одно из самых красивых мест мира стало территорией чиновничьего абсурда

02.04.2021

4 года назад жители острова Ольхон во время «прямой линии» с президентом молили Владимира Путина о помощи: дорога на острове все равно, что стиральная доска — пока доедешь, все кишки вытрясешь. А еще проблемы с водой (из Байкала ее брать запрещено) и с вывозом с острова жидких бытовых отходов. А еще местных жителей «кошмарит» природоохранная прокуратура: не дает строить жилье на своих участках (правда, этот кусок из обращения жителей Ольхона вырезали). Но в том, что Путин услышал, он пообещал разобраться. Чиновникам было дано указание построить дорогу. Спецкор «Комсомолки» Елена Кривякина отправилась на Ольхон, чтобы узнать, что там изменилось за это время.

«Работаем нелегально»

Ольхон называют жемчужиной Байкала. Место не просто красивое. Сакральное. В самом центре острова, в поселке Хужир, находится скала Шаманка (по легенде в ней живет дух Байкала). Буддисты и шаманисты считают эту скалу одной из девяти святынь Азии. И потому, кто только в Хужир не едет. Даже шаманы из Мексики приезжали совершать свои обряды. Немцы, французы, англичане, китайцы, японцы - видом иностранца местных жителей не удивишь. А в этом году Ольхон под завязку забит российскими туристами. Казалось бы, жить в таком природном и туристическом раю люди должны припеваючи. Но первый взгляд на Хужир поверг меня в тоску.

Самое большое поселение на Ольхоне представляло собой хаотичное нагромождение разномастных деревянных построек. Многие дома обиты почерневшей от времени тарной дощечкой. Это и есть визитная карточка Байкала?! Первой мыслью было: да это все просто нужно сравнять с землей, построить нормальные отели и гостевые дома. Чтобы красиво, чтобы как в Европе. Я тогда и не думала, как стыдно мне вскоре будет за эти мысли.

- Чеки не даем, работаем нелегально, у нас суд идет! - с порога ошарашила меня администратор гостиницы.

И ведь поселилась я не в подворотне. Гостиница на центральной поселковой улице, два больших корпуса, номер бронировала по интернету. Чудеса...

- У гостиниц и турбаз идут тяжбы с природоохранной прокуратурой, которая считает, что все населенные пункты относятся к Прибайкальскому нацпарку, а значит, любое строительство и коммерческая деятельность тут незаконны. Уже вынесено много судебных решений о закрытии и сносе. Даже обычным людям на своих участках и то не дают строить жилье, - рассказывает мне мэр Ольхонского района Андрей Тыхеев.

По его словам, проблема и с бесплатной выдачей земли многодетным молодым семьям и ветеранам боевых действий.

- Только имея землю в собственности, они могут участвовать в государственных программах, получить субсидию и построить жилье. А теперь прокуратура не дает нам выделять землю в собственность, ссылаясь на то, что все территории вокруг Байкала - это объект всемирного наследия ЮНЕСКО, хотя на самом деле не понятно, где его границы. Но тогда по закону эта земля не должна облагаться налогом, а мы налог платим, не говоря о том, что выделение земли многодетным — это поручение президента. Проблема и с фермерами. Чтобы участвовать в неплохо финансируемых программах Минсельхоза, им нужно иметь минимум 2,5 га земли, а им не дают, говоря, что это земли нацпарка, - перечисляет законодательные несостыковки Тыхеев.

Предварительные ласки

В советское время главным предприятием в Хужире был Маломорский рыбозавод - единственный на всю Иркутскую область. На заводе работала половина трудоспособного населения поселка, вторая половина - в «Ольхонском» совхозе. Рыбозавод и по сей день существует на бумаге, но от него остались лишь разрушенные корпуса, да стоящие на берегу Байкала ржавые суда. Заводу просто не на чем больше работать: вылов омуля в Байкале запрещен.

- Нацпарк образовался в феврале 1986 года. Вначале были предварительные ласки: приезжали чиновники, встречались с коллективами. Нам на рыбозаводе говорили, что мы станем процветающим предприятием, так как на территории нацпарка будет активно развиваться туризм, и наша продукция будет настолько востребована, а цены — настолько выгодными, что нам останется только лежать и ждать когда в рот все само будет падать. Говорили, что и сельхозпродукция пойдет на «ура». И что, ты думаешь не разделась бы после такого предложения? - иронично спрашивает меня Владимир Винцак, бывший директор Маломорского рыбозавода, а ныне глава крестьянско-фермерского хозяйства. - Вот и мы разделись: проголосовали за создание национального парка.

Винцак был одним из организаторов общественных слушаний и даже подписывал часть бумаг по созданию нацпарка.

- В постановлении, которое было опубликовано на момент создания нацпарка, говорилось, что к нему переходят все земли Гослесфонда. Возражений у нас не было, да и пусть переходят. Также нацпарку передавались земли сельхозназначения, но без изъятия из хозяйственной деятельности. То есть на них по-прежнему можно было заниматься сельским хозяйством, но при соблюдении рекомендаций нацпарка. С этим тоже все были согласны. А вот о землях поселений вообще разговоров не было. Это лишь несколько лет назад нас вдруг стали уверять, что земли населенных пунктов — это неотъемлемая часть территории нацпарка. Но документов, подтверждающих это, не было и нет, - говорит Владимир Винцак.

- Многие, когда получали новые участки, подстраховывались, писали письма руководству нацпарка и им приходил ответ, что территория Хужира к нацпарку не относится. И район писал такие письма, когда земли выделял. И тоже приходили аналогичные ответы. А теперь людей выгоняют, ничего не предлагая взамен, - говорит мне глава Хужирского муниципального образования Вера Маланова и чуть не умоляет, - вы вникните, прочувствуйте, что у нас тут творится!

«Вначале мы были нужны, а теперь - собирай чемодан!»

В сентябре прошлого года 11 жителям поселка Песчаная пришли судебные иски.

- В них говорилось, что мы самовольно захватили землю нацпарка. Поэтому документы на право собственности подлежат ликвидации, и мы должны за свой счет снести самострой. Если в установленный срок мы этого не сделаем, то с нас будет взиматься штраф по тысяче рублей в день. Иски в суд подало Росимущество по обращению прокуратуры, - рассказывает мне владелица дома в Песчаной Ольга Савинова.

Жители поселка подняли шум. Судебные заседания назначались несколько раз, но представители Росимущества на них в итоге не пришли. А потом написали обращение в суд с просьбой прекратить разбирательства «для уточнения обстоятельств». Жители Песчаной опасаются, что в любой момент им могут прийти новые иски.

Изначально рыбозавод находился в Песчаной. Затем его перенесли в Хужир, а принадлежавшие заводу дома продали работникам предприятия. Один из домов, в отношении которого пришел иск, стоит в Песчаной с 38-го года, другие — с 60-х.

- Дом мне достался по наследству от мужа. Когда началась приватизация, нас обязали оформить земельный участок и дом, мы все согласования прошли, - уверяет Ольга Савинова. - Перед тем как получить иски, мы видели, как приезжали люди на джипах, осматривали местность. Песчаная - малюсенькая, всего 20 домов. Видимо, рассчитывали, что легко смогут зачистить. Видимо, кому-то эти места приглянулись.

А места там действительно сказочные: песчаный пляж, дюны, роскошный вид на залив, тишина.

- Когда-то государству было нужно, чтобы я сюда приехала работать по распределению: 40 лет я оттрубила в школе. Муж мой тут родился - его отец после войны был направлен на Маломорский рыбокомбинат. Трое моих детей тут родились, двое внуков. А теперь мне предлагают снести дом, взять свой чемоданчик и - на все четыре стороны, - замечает Ольга Савинова.

Из школы Ольга Савинова уже ушла. Сейчас работает на метеостанции наблюдателем поста. Каждый день в любую погоду ходит на Байкал измерять уровень воды. Опускает свою линейку в прорубь, учит меня делать замеры. И я понимаю, что в этом для нее тоже смысл жизни. И нельзя ее вот так: с чемоданом — на все четыре стороны. Ведь за каждым чемоданом всего-то-навсего человеческая судьба.

«Пусть президент нас услышит!»

Претензии от прокуратуры пришли и в деревню Харанцы. Там после развала совхоза бывшие работники получили земли в виде сельскохозяйственных паев. Теперь прокуратура требует признать их собственность отсутствующей и снять участки с кадастрового учета. Основание то же самое — это земли нацпарка.

- Еще со времен совхоза эти земли использовались как сенокосные угодья. Мы пасем на них свой скот. Эти паи заработаны нами и нашими родителями. Сейчас на Ольхоне нет ни предприятий, ни совхозов, где люди могли бы работать. А если у нас не будет скота, на что нам тогда жить? Пусть президент нас услышит, - просит о помощи Альбина Дружинина, чья семья получила письмо от прокуратуры.

«Ошибочка вышла»

5 лет назад Елена Плохова с мужем продали квартиру в Москве и на эти деньги купили земельный участок в Хужире. У Елены родители живут в Иркутске, из Москвы не налетаешься. Вот они с мужем и решили перебраться поближе, к тому же на природу.

- Как только мы стали строить на своем участке дом, пошли разговоры, что мы незаконно захватили землю нацпарка и строить тут ничего нельзя. Был жуткий прессинг, мы вообще не понимали, что происходит. А потом какие-то «неопределенные лица» (фамилии их нам так и не назвали) подали на нас в суд. Районный суд признал, что это федеральная земля, мы должны ее освободить и за свой счет снести дом. Нам сказали «ошибочка вышла, вы должны уехать», - рассказывает мне Елена. Перед ней на столе документы, подтверждающие легальность сделки и право собственности на землю.

Суды у нее длятся уже несколько лет. За это время Елена потеряла мужа. Ему было всего 46. Сердце не выдержало нервотрепки. Построенный на Ольхоне дом - единственное жилье Елены. Сейчас она живет там с подругой. Говорит, что я первый журналист, с кем она наконец может общаться без слез. У Елены грустный, но какой-то удивительно лучезарный взгляд. И сама она какая-то теплая и светлая.

- Когда этот ужас стал разрастаться, люди стали добрее друг к другу, понимают, что и у них в любой момент могут отнять жилье. Жить здесь не просто — остров, переправа, но люди здесь хорошие.

- И не скучно вам тут после Москвы?

- Да вы что?! Здесь небо голубое видишь. И солнце.

«Не высовывайтесь!»

Натерпелся от прокуратуры и Вячеслав Гармаев. В 2015 году он выиграл торги и купил в Хужире землю под жилое строительство. Дом построили на средства маткапитала. А в 2016-м прокуратура подала на него в суд: никакой частной собственности на территории нацпарка быть не должно. После 4 лет хождения по судам Гармаеву все же удалось сохранить землю: она была переоформлена из собственности в аренду.

- Собственность была зарегистрирована в федеральной регистрационной службе. Никаких гостиниц у меня нет. Частный дом. Как и ко всем, иногда приезжают друзья. Больше ничего вам не скажу! Опять придет прокуратура, начнет что-то искать, - чуть не в истерике говорит мне Гармаев и бросает трубку.

Многие действительно запуганы и предпочитают помалкивать. Даже обращение на прямую линию к президенту вышло боком: прокуратура зачастила с проверками и ужесточила запреты. Правда, сделала это избирательно.

- У человека требуют дом снести, а через дорогу от него гостиница роскошная строится. Строят не местные. Им прокуратура про нацпарк почему-то ничего не говорит. Кто ближе к власти, у кого есть ресурсы - то и прав. Что-нибудь не то сказал, тебе говорят: «Ты что высовываешься? И так на птичьих правах тут живешь», - рассказали корреспонденту «Комсомолки» жители Хужира.

Окончательно все ахнули, когда из-за разбирательств с нацпарком даже на чиновников стали заводить уголовные дела. Так под раздачу попал бывший мэр Ольхонского района Сергей Копылов. Он погорел на строительстве дороги от поселка Еланцы до ледовой переправы. Копылов предоставил подрядчику в аренду участок земли для установки дробильно-сортировочного комплекса, чтобы щебень можно было прямо на месте дробить. Дорога получилась отличная, а Копылов получил 3 года реального срока. Следствие пришло к выводу, что выделенная Копыловым земля принадлежит нацпарку, и несмотря на то, что раньше на этом месте находилось поселение, природе нанесен ущерб в 29 миллионов рублей.

Завели уголовное дело и на бывшего главу Хужира Григория Огдонова, обвинив его в нецелевом использовании средств при уборке мусорной свалки. В течение трех лет ему запрещено занимать государственные должности. Сейчас Огдонов, как и большинство мужчин на острове, занимается развозом туристов на экскурсии.

- Несмотря ни на что, мы за нацпарк. Если бы его не было, весь Ольхон попилили бы между собой чиновники и бизнесмены из Иркутска и других регионов. Все крупные турбазы на острове принадлежат им, - говорит мне Огдонов.

Большие соблазны

Кулуарно местные жители признаются: спекуляций с землей на Ольхоне хватало. Многие получали землю бесплатно, а потом ее перепродавали или, минуя экологическую экспертизу, открывали гостиницы.

- Земля на Ольхоне обрела ценность, появился соблазн. Людям захотелось иметь квартиры в городе и ездить на «лэнд крузерах». Если прокуратура по-настоящему возьмется, то выживут только крупные гостиницы. Тоже самое и с сертификацией машин. Стали бы проверять — ничего бы тут не было. Все нарушаем, - признались мне местные.

Представляете, какое поле для коррупции и сведения счетов? Достаточно натравить на неугодного соседа или конкурента прокурора — и проблема решена.

- На Байкале действительно хватает хаоса, много чего тут понастроили. Китайский бизнес к нам активно лез. Единственное, в чем я поддерживаю прокуратуру, что нельзя сюда пускать китайцев. Они же наш Байкал считают своим северным морем! Китайским детям в школах рассказывают, что это по праву их земля. А русские гиды приезжающим на Ольхон китайцам это подтверждали! Признавались, что китайцы им за это больше платят, - рассказывает мне Андрей Тыхеев.

Сейчас на Ольхоне работает всего одна китайская турбаза, и та горела. В народе говорят: подожгли.

- А зачем же вы китайцам землю раздавали? - спрашиваю я мэра.

- Так не всегда и поймешь, что это китайцы пришли на конкурс. Они граждане России, у них жены русские. Заключили договора на Марину Ивановну, а она может оказаться женой какого-нибудь Юн Ли, - говорит Тыхеев.

Тут жаба, там — эндемик

- Настроение в нашем муниципальном районе — суперпротестное. Еще маленько — и может вспыхнуть. Президент на всю страну дал обещание, что на острове сделают дорогу. Прошло 4 года, люди спрашивают: и где дорога? А ее близко нет! Только недавно начали строить, - жалуется Андрей Тыхеев.

Мы едем с ним смотреть «президентскую» дорогу. Валяются трубы, грустно работает экскаватор. В этом году иркутские власти обещают проложить первые 5 километров дороги от паромной переправы до Хужира при ее общей протяженности в 36 километров.

- Как нацпарк может заблокировать решение президента? Они говорят: у нас тут эндемики, вот здесь - монгольская жаба! Да этой жабы столько развелось, что она по ночам людям спать не дает! Ни жаба, ни эндемики у нас не пропали не потому, что их как-то особо охраняют, а потому, что они просто не имеют коммерческой стоимости. Если бы эта жаба представляла коммерческий интерес, ее бы давно уже всю вычистили, и нацпарк бы не помог. У нас 18 надзорных органов по району. А толку? Байкал как засоряли, так и засоряют. Но маразм до чего дошел: нам уже говорят, что коровий навоз токсичен! Театр абсурда просто! - возмущается Тыхеев и крошит сигаретку у шаман-дерева, задабривает духов.

Ольхон ежегодно посещают 1,5 миллиона. И с каждым годом турпоток растет. Инфраструктуры при этом никакой: по дороге из Иркутска на Ольхон — одно кафе с туалетом на 100 километров.

Чтобы проехать по территории Прибайкальского нацпарка, нужно заплатить туристический сбор.

- Маразм в том, что деньги получает нацпарк, а туризмом занимается все равно поселок. Человека везут на мыс Хобой (север острова), а в нормальный туалет не сходишь, все заполнено до краев. Если я плачу 300 рублей, неужели я за эти деньги не могу нормально сходить в туалет? А потом у нас говорят: китайцы гадят под всеми кустами. А куда им гадить то?! - смеется владелец гостиничного комплекса Никита Бенчаров. На Ольхон он приехал больше 20 лет назад. На его деньги в Хужире построена единственная православная церковь.

- Мы ездили на экскурсию во французский Эвиан. Там жидкие отходы перерабатывают в воду, которая затем стекает в Женевское озеро. И в этом озере ловят рыбу, оно чистое! Почему французы могут построить на Женевском озере очистные сооружения, а мы на Байкале не можем? - резонно замечает Андрей Тыхеев.

«Халупы?! Так помогите облагородить!»

Когда приезжаешь в отдаленные уголки страны, всегда поражаешься разнице в аппетитах. Здесь грандиозным событием считается открытие поселковой школы на 26 детей (я побывала на таком открытии в поселке Сахюрта). Светлым, отремонтированным классам селяне радуются будто дворцу. Горожанам это понять сложно .

- Вы согласны, что Хужир выглядит убого? - спрашиваю я Владимира Винцака.

- Да ты просто не видела этот поселок 15 лет назад, когда не было активного туризма. А как туризм пошел, люди стали приободряться, строить нормальные дома. А теперь на это запрет. Дайте нормально развиваться, и люди будут облагораживать жилье. Все к этому стремятся, - замечает Винцак.

- В какой-то момент какой-то умный дядя решает: надо снести эти халупы, местных всех выселить: «зачем они тут? пусть в городе живут!» и построить на этом месте пятизвездочные отели - это будет шикарно, цивилизованно, деньги пойдут. Пожалуйста, строй свои 5 звезд, но оставь этническую деревню. А если ты такой богатый, то в конце концов помоги местным жителям выживать, чтобы они свои халупы облагородили. И дай им вести подсобное хозяйство, они тебя же будут продуктами снабжать, - замечает Никита Бенчаров.

На Ольхоне много несостыковок.

- Нацпарк трубит, что антропогенная нагрузка в десятки раз превышает допустимую. Под этой эгидой территории населенных пунктов сжимают, отбирают земельные паи, жестко бьют по туристическим объектам. Но если никакого турбизнеса на Ольхоне быть не должно, тогда, спрашивается, зачем строят причальные сооружения и с какой такой целью запланировано троекратное увеличение мощности головной энергоподстанции? - задается вопросом Владимир Винцак. - Больше похоже на то, что Ольхон готовят к приходу какого-то крупного собственника.

А что же на все это говорят в Байкальской межрегиональной природоохранной прокуратуре? Ведь и у прокуроров есть своя правда. При первом звонке в прокуратуре меня заверили, что «всегда рады сотрудничеству». Но в итоге и официальный запрос от «Комсомолки», и десятки моих последующих звонков так и остались без ответа. Такую же страусиную позицию заняли и чиновники правительства Иркутской области. В пресс-службе правительства мне прозрачно намекнули: «чем меньше о нас пишут, тем лучше, из Москвы наш отдаленный уголок не видно, вот и не нужно к нам привлекать внимание». Несмотря на длительные уговоры, мне так и не удалось добиться ни одной встречи с чиновниками иркутского правительства. Даже областной бизнес-омбудсмен Андрей Лабыгин, и тот в последний момент отказался от встречи с московским журналистом. Видимо, от греха подальше.

Комсомольская правда