27.05.2020
Глава Счетной палаты и один из основных экономических идеологов Кремля Алексей Кудрин в статье для «Ъ» рассказывает о своих взглядах на приоритеты, на которых нужно сосредоточиться при неизбежном формировании антикризисной политики, чтобы использовать ситуацию для запуска необходимых стране реформ. В перечне господина Кудрина – здоровье и доходы граждан, экономические свободы и адекватное госуправление, остальное может и подождать.
Разразившийся в 2020 году кризис, связанный с пандемией COVID-19, спровоцировал уже два типа реакций от государств, общества, экспертов. Первый тип – антикризисный. Это меры реагирования на кризис со стороны правительств и бизнеса, которые призваны смягчить его удар. Второй тип – визионерский. Сейчас лучшие мировые эксперты рассуждают о том, как «мир никогда не будет прежним». На мой взгляд, сегодня остро встала проблема отсутствия практических «сшивок» этих двух типов реакции. Если сосредоточимся только на тактике, то с симптомами мы справимся, но застарелые болезни нашей экономики не вылечим. Поскольку именно стратегические ориентиры должны становиться во главу угла при определении мер средне- и долгосрочной политики, я бы хотел предложить ряд вопросов, ответы на которые во многом сформируют стратегию действий после прохождения острой фазы кризиса.
Как поменяется глобализация? Будет ли усиливаться национальное регулирование в ущерб многостороннему и наднациональному регулированию – или же глобализация и многостороннее сотрудничество после кризиса вновь станут набирать силу? Продолжат ли нарастать конфронтационная логика, противостояние в виде торговых или ресурсных войн – или же во главу угла встанет общая выгода от сотрудничества, даже если по некоторым направлениям участники договоренностей будут проигрывать? Будут ли государства наращивать военные расходы или же станут направлять больше ресурсов на развитие, понимая, что именно экономический спад – главная угроза безопасности?
Станет ли национализация важным элементом антикризисной и посткризисной политики государств или затронет только некоторые отрасли и на непродолжительное время? Как вообще будет развиваться частный сектор, прежде всего СМП, после кризиса? Сегодня мы видим, что, по опросам, только 13% малых и средних предприятий считают, что точно переживут кризис (это данные мониторинга бизнес-омбудсмена Бориса Титова от 19 мая). Вообще за последние годы разговоры про поддержку частной инициативы превратились в ритуал, реального разворота к поддержке частной инициативы, который неоднократно заявлялся, не происходит. А это сейчас нужно делать без промедления, и не только в рамках антикризисной политики: в горизонте ближайших трех-четырех лет мы должны показать реальные результаты по этому направлению. Прежде всего существенно снижать регулирование. Нужно больше свободы.
Каким будет новый консенсус по поводу вопросов здравоохранения? Будут ли граждане и правительства готовы проводить значительно больше трат на здравоохранение, перестроить политику в этой сфере, образ жизни? Как поменяются концептуально подходы к образованию? Готовы ли мы увеличить инвестиции в эту сферу – в частности, нарастив возможности для бесплатного образования? Какими будут подходы к качеству образования в эпоху широчайших цифровых возможностей по его получению, как такая гибкость повлияет на университеты, колледжи, школы? Наступил тот самый критический момент для разворота от нефтяной экономики к экономике знаний и технологий. И наше регулирование и госуправление тут опаздывают и не соответствуют этим вызовам. Об этом мы говорим давно.
Будет ли федеральный центр пытаться стягивать ресурсы на себя, мотивируя это лучшей информированностью и возможностью распределения, или согласится с тем, что «с места виднее, что нужно делать», а значит, и ресурсы должны быть на местах? Борьба с вирусом, которая демонстрирует сотни локальных решений в борьбе с глобальным вызовом, сделала настолько очевидным, что у всех регионов – свои обстоятельства, что федерализация, большая вариативность законодательства и регулирования становятся очевидно необходимыми.
Справится ли государство с искушением возможности монопольного сбора и использования информации о своих гражданах? Не приведет ли это к ограничениям свободы в иных случаях? И, что особенно важно, сможем ли мы перейти к институциональному регулированию, включающему сдержки и противовесы, или по-прежнему будет опираться на привычные механизмы административной вертикали? Низкие темпы роста экономики и стагнация доходов населения за последнее десятилетие очевидным образом дают ответ на эту развилку: без новой модели развития, основанной не только на иерархических инструментах, но и на современных институтах, не справимся.
Пандемия продемонстрировала нам всем, что есть четыре безусловные стратегические цели:
Меньшее количество приоритетов позволит сфокусировать на их достижении «нерезиновые» государственные ресурсы. При этом остальные поставленные задачи должны синхронизироваться с нынешним контекстом и быть соответственно пролонгированы, отодвинуты на 2026, 2028 или даже 2030 год. Часть уже реализуемых инициатив, если они укладываются в новую логику, при соответствующих дополнениях и фокусировке могут оказаться в новой сборке и далее реализовываться. Некоторые стоит приостановить и отложить, в отдельных случаях – заменить на другие решения, которые сегодня выглядят более эффективными. Это нормальная практика гибкого госуправления, ориентированного на главный результат – удовлетворенность граждан.
При перепечатке текстов либо ином использовании текстовых материалов с настоящего сайта на иных ресурсах в сети Интернет гиперссылка на источник обязательна. При перепечатке либо ином использовании текстовых материалов с настоящего сайта в печатных СМИ ссылка на источник обязательна.
